Основным
назначением данной формы, образуемой от широкого круга глагольных основ,
является превращение переходного глагола в непереходный, сохраняя (1) или
заметно, а то и в корне (2) изменяя сам профиль его лексического значения; 1) тоҙлан- 'солиться,
стать соленым' от тоҙла-' солить', башлан- 'начинаться' от башла-
'начинать'; 2) һөйөн- 'обрадоваться' от һөй-
'любить, ласкать', тартын- 'стесняться' от тарт- 'тянуть,
дергать, прельщать'.
В
первом случае формы на -н по своему значению чаще всего относятся к
сфере страдательного залога: һайла- 'выбирать' – һайлан- 'быть
избранным' (но: 'привередничать'), ал- 'взять, получать, вынимать,
черпать', мат. 'отнять, вычитать' – алын- 'быть взятым'. И только в
составе считанного числа глаголов она обнаруживает значение возвратного залога
в принятом его понимании – выражает направленность действия на самого его
производителя как на объекта, совпадение субъекта и объекта в одном лице: биҙә-
'украшать, наряжать' – биҙән- 'наряжаться, краситься', бөркә-
'покрыть с головой' – бөркән- 'покрыться с головой'.
Называя
объект не синтаксическим, а морфологическим способом внутри самого глагола, в
своей исходной форме предполагающего его синтаксическое обозначение и в силу
этого испытывающего известную ущербность, неполноту своего лексического
содержания, возвратная форма не только восполняет этот пробел, но и обогащает и
обособляет свое содержание настолько существенно, что оно воспринимается как
относительно автономное качественно новое образование, свойственное
самостоятельной лексической единице. Этому способствует целый ряд
обстоятельств:
1)
обозначение объекта действия внутри самого непереходного глагола и лексическим
способом – в так называемых глаголах с внутренним объектом, наглядно
свидетельствующим о его вхождении в состав самого лексического значения глагола
в качестве неотъемлемого его компонента: мен- 'подниматься', т. е. 'поднимать себя', ултыр-
'садиться', т. е. 'посадить себя', и т. д.;
2)
структурное различие исходной основы и образованной от нее возвратной формы,
выполняющей в преобладающем большинстве случаев неоспоримую явно
словообразовательную функцию;
3)
несовпадение основы и образованной от нее возвратной формы (имеющей описанное
типовое залоговое значение) по составу их лексических значений, не позволяющее
их считать одной и той же лексической единицей: ср. кей- 'надевать,
носить' и кейен- 'одеваться, переодеваться'; йыу- 'мыть, помыть,
умыть', перен. 'обмыть, отметить что-л. выпивкой; омывать (окружать водами)' и йыуын-
'умываться, мыться'; буя- 'красить, накрашивать, раскрашивать,
пачкать, подкрашивать, подводить' и буян- 'краситься, подкрашиваться,
мазаться', ура- 'мотать, наматывать, обертывать, укутывать; ходить окольным
путем' и уран- 'кутаться, укутываться' и т. д.;
4)
довольно часто наблюдаемое резкое изменение природы исходного лексического
значения производящей основы: ср. ҡырын- 'бриться' от ҡыр- 'скоблить, скрести; тереть; истреблять; сабын-
'париться, хлестать себя веником' от сап- 'хлестать, ударить со
звоном; косить; рубить; скакать на лошади; мчаться, издавая топание'; ҡысын-
'чесаться' от ҡысы- 'зудеть';
5)
использование возвратных форм в качестве производящих основ при образовании
имени действия и имени деятеля, а также широкое их употребление в форме
причастия, выполняющего функцию прилагательного: ҡырыныу 'бритье',
ҡырыныусы 'бреющийся', ҡырынған (кеше) 'бреющийся
(человек)', ҡырыныр урын 'место для бритья' и т. п.;
6)
вхождение афф. -н
в состав необратимых лексических единиц типа тирбәп- 'качаться', имгән-
'калечиться, увечиться', өйрән- 'научиться',
противостоящих соответствующим переходным глаголам тирбәт-,
имгәт-, өйрәт-, производящие основы которых тоже не могут
быть выделены в современном языке как самостоятельные лексические единицы в
отрыве от залоговых аффиксов.
Возвратные
формы в принципе сходны с остальными непереходными глаголами активного действия
с внутренним объектом типа баҫ- 'встать' (т. е.
'поднять себя'), төш- 'спускаться' (т. е. 'спустить себя'), в
совокупности с которыми они составляют особый лексико-семантический разряд
переходных глаголов. Выделяемые лишь на лексико-семантической основе, с точки
зрения своих грамматических характеристик, они входят в сферу действительного
залога. Среди других форм на -н, образуемых от переходных глаголов, они
предстают как семантически ясно очерченная малопродуктивная деривационная
модель, вовлекающая в словообразование строго определенный состав производящих
основ, предполагающих в качестве объекта лицо, которое в данной форме может
стать субъектом того же самого действия.
Среди
словообразовательных форм на -н тоже на лексико-семантической основе
выделяется очень продуктивная модель с типовым значением 'приобрести свойство,
названное именной производящей основой', вовлекающая в словообразование
преимущественно отыменные глаголы на -ла/-лә:
тәмһеҙлән- 'сделаться невкусным' от тәмһеҙлә-
'обезвкусить', яралан- 'получить ранение' от ярала- 'ранить',
шаҙралан- 'стать рябым' от шаҙрала-'шершавить', хлорлан-
'хлорироваться' от хлорла- 'хлорировать', уңайһыҙлан-
'сделаться неудобным; испытывать неудобство' от уңайһыҙла-
'сделать неудобным', турылан- 'выпрямиться, сделаться прямым' от турыла-
'выпрямить, сделать прямым', тоҙлан- 'просолиться' от тоҙла-
'солить', тигеҙлән- 'выровняться, сделаться ровным;
уравновешиваться' от тигеҙлә-'ровнять, уравнивать,
выравнивать, подровнять' и т. д.
По
мере своей активизации и нормализации эта модель стала производить глаголы с
тем же типовым значением непосредственно от именных основ: ср. арзанлан- 'подешеветь,
удешевиться', аламалан- 'стать плохим, дурным', боҙлан- 'обледенеть',
аҙғынлан- 'развратиться', ҡырыҫлан- 'одичать',
ялҡаулан- 'облениться' и т. п., где -н являет собой,
собственно, лишь элемент сложного ныне неделимого афф. -лан/-лән.
За
этой моделью по своей продуктивности идет семантически тоже ясная и
единообразная словообразовательная модель с типовым значением 'проявлять
свойство по основе', по которой возникают обычно глаголы несовершенного вида,
лишь благодаря контексту теряющие это свойство: аҡтарын- 'шарить',
разг. 'рыться, копаться' от аҡтар- 'переворошить, шарить', ҡаран- 'озираться,
осмотреться' от ҡара- 'смотреть', ҡарман- 'шарить вокруг себя' от ҡарма- 'щупать,
ощупывать', осон- 'кичиться, чваниться' от ос- 'летать', һиҙен-
'чуять, предчувствовать' от һиҙ- 'чувствовать', һоран-
'расспрашивать, разузнавать, побираться, попрошайничать' от һора 'просить,
спрашивать', һыҙлан- 'испытывать ноющую боль в костях,
суставах' от һыҙла- 'ныть, ломить, разболеться', һүген-
'ругаться, браниться' от һүк- 'ругать, обругать,
бранить', һөйлән- 'ворчать про себя, болтать' от һөйлә-
'говорить', тартын- 'стесняться' от тарт- 'тянуть, дергать,
привлекать', тапан- 'топтаться на месте' от тапа- 'топтать,
давить, месить ногами', телән- 'клянчить' от телә- 'желать',
тығын- разг. 'жрать' от тыҡ-'сунуть, втыкать', уҡын-
'читать что-л. про себя' от уҡы- 'читать', суҡын- 'креститься; копошиться, заниматься
копанием' от соҡо- 'копать, ковырять, долбить', сәйнән-
'охаивать кого-л. за глаза' от сәйнә- 'жевать', этен-
'возиться, копошиться напрасно' от эт- 'толкать', ялан- 'облизывать'
от яла- 'лизать,
лакать', ярһын- 'проявлять ярость, разъяриться' от ярһы- 'сильно возбудиться', екерен- 'раскричаться,
орать' от екер- 'кричать, орать', үтен- 'умолятъ' от үт- 'пройти' и
т. д.
От
этой модели впоследствии отделилась производная деривационная модель с тем же
значением, в массовом порядке производящая глаголы непосредственно от именных
основ: ср. аумаҡайлан- 'проявлять
непостоянство', кирелән- 'упрямиться, упираться', енлән- 'бесноваться',
әтәслән-
'петушиться', ярамһаҡлан- 'заискивать,
угодничать', йомаҡайлан- 'подлизываться', кәзәлән-
'упрямствовать', биҙалан- 'капризничать', ғорурлан- 'гордиться',
тулҡынлан- 'волноваться' и т. д., где афф. -л слился с
предыдущим словообразовательным афф. -ла/-лә в монолитную сложную
морфему того же рода.
Остальные
словообразовательные формы на -н, образованные от переходных глаголов,
стоят особняком, не имеют типовой словообразовательной структуры: ср. тотон-
'приступать' (от тот- 'держать, поймать'), һөрөн- 'спотыкаться' от һөр- 'устранить;
выслать; пахать' (?), һөйөн- 'обрадоваться' от һөй-
'любить, ласкать' и т. п. Лишь глаголы йылын- 'греться, согреваться,
нагреваться' (от йылы- с тем же значением) и һыуын- 'остыть,
охладиться, остужаться; перен. охладевать, остывать' от һыуы- 'становиться
холодным' созданы по единому образцу, примыкающему к описанной выше модели.
Формы
на -н, образованные от непереходных глаголов, семантически вообще не
имеют ничего общего ни с возвратным, ни со страдательным залогом. Они по
отношению к исходной основе являют собой относительно автономные лексические
единицы, возникшие в организованном порядке по определенной
словообразовательной модели (1) или в индивидуальном порядке вне такой модели
(2): 1) шашын- 'горячиться, проявлять горячность; бесноваться' от шаш-
'беситься', шыңшын- 'скулить', хныкать, ныть' (от шыңшы-
с тем же лексическим значением, лишенным, однако, значения несовершенного
вида), һикерен- 'подпрыгивать, припрыгивать' от һикер- 'прыгать' и т. п., которые возникли по
описанному выше стереотипному образцу с объединяющим их групповым значением
'проявлять (не проявить) свойство по основе'; 2) арын- 'вырваться,
освободиться' (от ары- 'уставать (?)'), төшөн- 'понять,
постичь' от төш- 'спускаться, опускаться, слезать (?)', сиген- 'отступать'
от сик- устар. 'терпеть, претерпевать; отступать', шешен- 'опухать,
пухнуть, распухать (например, от голода)' (от шеш- 'опухать, распухать')
и т. п.
Таким
образом, формы на -н, за исключением тех из них, которые входят в сферу
страдательного залога, имеют словообразовательную сущность. Самая
многочисленная их часть распадается на семантически разнородные четко
очерченные три модели, отличающиеся друг от друга как по типовому своему
значению, так и по характеру лексического значения производящей основы,
предопределяющего первое. Среди этих моделей лишь одна и к тому же наименее
продуктивная обладает значением возвратного залога, которое, однако, не может
быть выделено в отрыве от лексического значения глагола, обусловливающего его.
Переход на ОГЛАВЛЕНИЕ (МОРФОЛОГИЯ)